Узорочье
Мужчина может быть разным. Былинные герои в творчестве поэта-сказителя
ВАСИЛИЙ БУСЛАЕВ (новгородский сказ). Былинные герои Руси.
А и Васька ты Буслаев, новгородец молодой,
Коль детинушка гуляет – встреча с ним грозит бедой!
Коль кого за длань он схватит — вырвет руку из плеча,
А другой – хребтом заплатит, кровь у парня горяча!
На Буслая смотрят волком новгородские мужи –
Сбросим Ваську с маху в Волхов, коль челом не дорожит!
Вот приходит издалече старец, крестный — пилигрим,
Тяжкий колокол на плечи водружает Питирим.
Чтобы пыл неукротимый остудился и угас…
Но сражает Питирима наповал червленый вяз…
Осерчала мать Буслая величавая вдова,
Взяв в обхват сынка — бугая, так что мог дышать едва,
Ретивого усадила во отецком терему —
Не бахвалься буйной силой, коль дитя ты по уму!
Не пошел в отца ты нравом, — сокрушается вдова, —
Соискал дурную славу, забубенна голова!
Не сложила мать Василья многотрудных спорых рук –
Обучить решила сына сути воинских наук –
Меч вручила, лук и стрелы, чтобы мужество обрел,
Чтобы стал, как пардус смелый, зорок, как степной орел!
Понабрал Буслай дружину – тридцать храбрых удальцов,
Он взошел, как должно сыну, на родимое крыльцо –
Совершил грехов я много, свет мой, матушка, вдова,
Подари мне на дорогу ты прощальные слова,
Дай ты мне благословенье плыть во град Ерусалим,
Чтобы был моим моленьем упокоен Питирим!
Собрала Амелфа силы – дай, Господь, покой душе!
Чую, нам с тобой, Василий, уж не свидеться уже!
***
Вот бежит корабль червленый на раздутых парусах,
Тучей черной просмоленной нависают небеса.
Но не верит сын Буслая не в вороний грай, ни в чох,
Если он судьбу пытает – не удержит даже Бог!
Вот предстала пред дружиной Сорочинская гора,
«Мы немало покружили, отдохнуть давно пора!
Вы кидайте, братцы, сходни ко крутому бережку,
Уж потешимся сегодня, погрузясь в Ердань-реку!»
Поснимав цветное платье, с гиком плещутся в воде,
Шла старушка в темном плате: «Вылезайте! Быть беде!
Не купаются в тех водах, где крестился сам Иисус!
Тем, кто здесь сквернит природу, не видать Святую Русь!»
Но чурается Василий – что тебе святая Русь!
На свои надеюсь силы, вновь я к матушке вернусь!
Вот ступил Буслай на берег, сохраняя свой задор,
Видит – скалит чей-то череп на него безглазый взор!
Пнул ногой Буслай с размаху этот череп, словно мяч.
Вдруг из мертвенного праха голос слышится, хоть плачь!
«Был я ратник, воин храбрый, не чета, Буслай, тебе!
Но порубан вражьей саблей, отдал дань своей судьбе!»
Пнул по черепу Василий во второй, последний раз –
«Видно, бесы голосили во пустыне в этот час!»
« А лежать тебе, Буслаев, здесь во прахе, в пустыре!
Не видать родного края. Не поездить по земле!»
«Эй, хоробрая дружина, недалече – чудный крест!
Испытали мы судьбину, доплывя до святых мест!
Вот и время искупленья, для молитвы пробил час!
За грехи и преступленья пусть простит Создатель нас!»
Кто неволит нас в обмане – то ли бесы, то ли Бог?
В сто локтей горючий камень неподвижно в землю лег…
Тесан камень не руками, не зубилом, ни ножом,
Допотопными богами пуп земли сооружен!
«Кто тот камень перескочит, тот узрит родимый край!
Не тяните время к ночи, — подбодряет всех Буслай.
Прыгнул маленький Потаня, пролетев, как ветерок,
И Буслай скочил на камень, под собой не чуя ног…
Пал он грудью на громаду, принимая божий гнев,
И дружина с камнем рядом замерла, окаменев…
28. 9. 2019 г.
БОЯН
Расходятся над Русью злые тучи,
Посланницы духовной глухоты,
Баян, славянский бард, Велесов внуче,
На струны возложил свои персты!
И вот уже встает из вод Аркона,
Проснулась в Прави птица Гамаюн,
По промыслу вселенского закона,
Под перезвон его волшебных струн…
Заря покров багряный ткет на небе,
И из холодных ладожских глубин
На берег выплывает дева-лебедь,
Где ждет Гвидон, пропавший царский сын.
Минуло время лживого посула,
И Числобог листает вспять года,
По борозде с сохой идет Микула,
Чтоб Русь не голодала никогда!
Что для нее угрозы басурманов,
Суровое мирское бытие,
Под песни вдохновенного Баяна
Творит она бессмертие свое!
27. 11. 2019 г.
Читай также: Сказание о Волотах.
БОГАТЫРЬ ДУНАЙ
(сказание)
Ты Дунай-река, голубой поток,
А в какой земле ты обрел исток?
И какой герой с богатырских жил
Кровью путь волнам проложить решил?
***
А служил Дунай во чужой земле,
Во чужой земле, при чужом дворе,
Он двенадцать лет жил, не маялся,
У царя, что гордыней прославился.
Чем гордиться мог ляховицкий царь?
Есть сокровище, неба щедрый дар –
То две дочери, две лебедушки,
А для батюшки – две заботушки…
Дочь Настасьюшка – зорька алая,
Поляницей слыла удалою,
Очи ясные, как у сокола,
Брови черные, словно соболи!
Дочь Апраксия, молода луна,
Белолицая, словно ель, стройна,
Средь гостей пройдет царской поступью,
Женихам до ней нету доступа.
Вот берет Дунай гусли звончаты,
Анастасьюшку в жены хочет он,
Зачалась любовь, страсть кипучая,
Молодая кровь, взоры жгучие…
Этим делом царь не обрадован –
«Мне холоп в зятья здесь не надобен!
Кто служить пришел с тайной смутою,
Будет предан он казни лютоей!»
Кто же справится с поляницею?
И дружине всей не сравниться с ней!
Дело вывернув черно-набело,
Тайно в Киев Дуная отправила…
***
Во широкой степи возле Киева
Свой шатер богатырь пораскидывал,
Положил в нем перину пуховую,
И бочонок вина со ендовою.
Тут Добрыня дорогой нехоженой
Заприметил шатер, кем-то брошенный,
Осушил весь бочонок Добрыня,
И прилег отдохнуть на перине.
В богатырский он сон погрузился,
Воротился Дунай, осердился —
На исходе заката багряного
Видит гостя хмельного незваного!
Сапогом пнул Добрыню он с тыла –
Поднимайся, померимся силой!
На коней боевых водрузились,
Не на жизнь, на погибель сразились!
Булавами, мечами и копьями
С устрашающим гиком и воплями
Так сражались всю ночь до рассвета.
Но никто не дождался победы!
Отыскал бойцов богатырь Илья,
С ним – Алеша-брат, все его друзья,
«Коль бы бился рус с басурманином –
Ты оставь бойцов без внимания,
Коли с русом рус сопрягается –
Помири бойцов – пусть братаются!»
Примирились все, став едиными,
В Киев тронулись, ко Владимиру!
***
На пиру князь Владимир похаживает,
Русу бороду дланью поглаживает,
Он заботу души хочет высказать,
Обращаясь к боярам да витязям:
«Все вы, гости честные, женатые,
И семьей, и потомством богатые,
Лишь один я тяну свою борозду,
Несподручно владыке быть холосту!
Кто княжну мне в супруги просватает,
Красоту, что мне сердце порадует,
Совершенну и нравом, и разумом,
Чтоб женой стать достойною князю бы?»
Тут хоронится больший за меньшего,
Знать, боярам советовать нечего,
Лишь Добрыня вставал, князю кланялся:
«К нам Дунай послужить тебе нанялся!
Он служил у царей – королевичей,
Повидал при дворах ликов девичьих,
Может, он тебе, княже, просватает
Ту невесту, что сердце обрадует!»
Подносил князь Владимир Дунаю
Ендову в полбадейки до краю,
Осушив ее духом единым,
Поклонился Дунай властелину:
«А служил я в земле Ляховицкой,
Восхищался я меньшей сестрицей,
То Апраксия, царская дочка,
Ты узреть ее должен воочию!
По вселенной гремит ее слава,
Выступает она, словно пава,
Долги косы струятся, как змеи,
Счастлив тот, кто сосватать сумеет!»
«Коль в ее описании прав ты,
Послужи ты мне верою – правдой,
Поезжай в Ляховицкие земли,
Я отказа царя не приемлю!
Дам тебе я в подмогу дружину,
Лишь Апраксию приворожи мне!»
«Я готов послужить тебе ныне,
Дай в попутчики мне лишь Добрыню,
Возвратимся мы с доброю вестью,
К алтарю поведешь ты невесту!»
***
Поскакали Добрыня с Дунаем,
Сколько верст отмахали – кто знает?
Лес дремучий да полюшко чистое,
Горы, степи да реченьки быстрые,
Долго ль, быстро – лишь боги то видели,
До чужой доскакали обители…
Ляховицкий двор – многобашенный,
С амбразурами, с верными стражами,
Говорит Дунай – «Ты дождись меня,
Во дворе к столбу привяжи коня,
Я пойду к царю, нравом гордому,
Не приму отказ, знаю твердо я!»
Усмехнулся царь, оглядев посла,
«Коль пришел на пир – нет тебе стола!
Али вновь хотел стать конюшенным?
Коли ты так смел – вынешь душеньку!»
«Я пришел к тебе с перемирием,
Бью земной поклон от Владимира,
Мой приезд к тебе – не напраслина,
В жены хочет взять он Апраксию!»
Царь разгневался – «Мне холоп твой князь!
Сватовство твое — для меня, что грязь!
Чтоб врагу отдать дочь любимую!
Киев-град пущу в небо дымом я!»
«Коль не хочешь ты, ляховицкий царь,
Привечать сватов, как водилось встарь,
Не худой жених тебя выискал –
А великий князь стольнокиевский!
Коль его ты ославить осмелился,
Твое царство скручу, словно мельницу!
Твою дочку, Апраксию милую,
Не отдашь нам добром, возьмем силою!»
И пошел Дунай вон из горницы,
В гридню девичью сизой горлинки –
«Собирай казну в стольный Киев – град,
Сам Владимир-князь тебя встретить рад!»
Осерчала царевна Апраксия –
«Ты почто здесь творишь безобразие!
Нет сестры моей рядом, поляницы,
Ей по силам с тобою поратиться!
Ни словечком тебя не уважу,
Коли батюшка мне не прикажет!»
Ну а царь поприпрятал гордыню –
«Раскидал всю дружину Добрыня!
Добрый путь тебе, чтобы не сглазить!
Так и быть, стань невестою князю!»
***
Поспешив в стольный Киев с отъездом,
На коня усадили невесту,
Одолевши пути половину,
Видят след от подков лошадиных.
«Некий витязь на месте пустынном
Хочет в бой нас втянуть с побратимом!
Искушают нас беды лихие!
Ты с Апраксией двигайся в Киев,
Я ж, Добрыня, не стану таиться,
Бой приму, чтоб от бед защититься!»
Только пыль улеглась под Добрыней,
Пред Дунаем предстала в пустыне
Поляница с натянутым луком,
В сердце целится, ездя по кругу.
Только смерти Дунай не страшится,
Сшиб стрелой из седла поляницу,
Он шелом богатырский срывает,
И узрев ее лик, застывает…
То Настасьюшка, белая лебедь,
Что ему стала хлебом и небом,
Та, что страстью Дуная владела,
Что иглой в его сердце сидела…
«Ты припомни, голубка, припомни,
Как скакали мы рядом на конях,
Как, повязаны общей судьбою,
У куста обручились с тобою!»
«Коль в бою ты сразил поляницу,
То на ней ты обязан жениться,
Потеряв богатырскую силу,
Назовусь я женой твоей милой!»
«В стольный Киев поскачем мы вместе,
Пусть почествуют люди невесту,
Вместе с князем мы, время не тратя,
За застолье веселое сядем!»\
***
Облаченный в богатое платье,
Князь Владимир гуляет на свадьбе,
С ним супруга его молодая
В драгоценном уборе блистает.
Тут Дунай с поляницей Настасьей
На пиру низко кланялись князю –
«Обручился ты с меньшей сестрицей,
Мне ж позволь ты на большей жениться!»
На застолье запенились чары,
Славят две новобрачные пары,
Тут Дунай, захмелевший немало,
Порасхвастался силой удалой!
Мол, такого стрелка да вояку
Во вселенной не сыщешь, однако!
Но Апраксия тут возразила –
Есть гораздо могучая сила –
Анастасья, сестра – поляница
Во сноровке с тобой не сравнится!
Разгорелся тут спор со княгиней,
У Дуная взыграла гордыня –
А пойдем-ка мы с ней в чисто поле,
Да померимся силой на воле!
Кто из нас своей быстрой стрелою
Посбивает кольцо золотое?
Перстень он положил на затылок,
Тут Настасья стрелу отпустила,
Пополам раскололся тот перстень,
Возгласили победу невесте!
Не уймется Дунай от досады:
« Повторю я твой подвиг, коль надо!
Закрепи этот перстень на кичке,
Я стрелою собью, словно птичку!»
Первый раз он стрельнул недолетом,
А вторая упала в болото,
А на третий речет молодица:
«Чую сердцем – беда приключится!
Дай на солнышко мне наглядеться!
Тяжела я чудесным младенцем,
В нем сокрыта могучая сила!
Дай мне срок, чтоб его доносила!»
Не сдержать ему ярую силу,
Прямо в сердце стрела угодила!
Разуменью гордыня не внемлет,
Трепеща, она пала на землю…
«Ох, Настасьюшка, лебедь белая!
Что в затмении понаделал я!
Разметалися твои косоньки!
Весь мой мир сражен стрелой острою!
Жить не можется, время в землю лечь,
Мне помощником богатырский меч!»
На булатный меч тело кинул он,
Кровь потоками в травы хлынула,
Пораздвинулись оба берега,
И Дунай – река ширь отмерила…
26. 11. 2019 г.
Автор: Наталья Литвинская